Сны шли чередом - пятнами бессмыслиц и совсем уж странных небылиц. А затем в какой-то момент они померкли и Тигиштар оказался в твердыне своего господина. Он стоял на вершине самой высокой башни и не видел горизонта. Чернота обволакивала все плотным туманом и старый орк почувствовал первобытный ужас.
От повернулся медленно, словно выпутывался из паутины громадного паука, чтобы встретился взглядом с ним.
Господин стоял, сложив руки за спиной. Пронзительные серые глаза ничуть не потускнели с момента их последней встречи. Как два призрачных копья они пронзили душу орка и Тигиштар направил все свои силы, чтобы выстоять перед этим взглядом.
- Посмотри на себя, вождь. Ты блеклая тень своей судьбы. Живой призрак своего позора.
- Я больше не твой слуга - мне незачем тебя слушать,- прорычал старый орк в ответ.Рыжеволосый расплылся в насмешке.
- Неужели? Тогда почему в своей черепушке ты все ещё называешь меня господином? - орк вздрогнул. Его господин не умел читать мысли. Никогда не умел. Ведь, если бы он мог, то орк никогда бы не смог сбежать. Но ужас и паника оплетали разум орка кокона и рассудок начал его покидать.
-Прочь из моих снов… Прочь из моей головы! Я победил тебя и у тебя нет права ...!!! - - заорал было орк, но не сумел закончить. Его господин сделал шаг навстречу, схватил орка за седые патлы и притянув к себе, произнес полным стали голосом:
- Я имею право на все, что только пожелаю, клятвопреступник, и тебе никогда не выпрямить спину. Всё, что с тобой происходит и когда-либо происходило, исключительно, твоя вина. Что тебе дала победа надо мной? Что случилось с твоим народом? Племена грызут глотки друг другу, как звери. Впрочем, вы недалеко от них ушли. Ты хотел свободы для орков? Тогда тебе стоило переплыть океан и спрятаться в самой глубокой норе, Вор Судеб. Твоё существование лишило их свободы быть теми, кем им предначертано было быть. И поэтому они не признают тебя, жалкий бессмертный изгой.
Старый орк зарычал и медленно, преодолевая собственный ужас, сжал запястье своего господина.
- Лорд Сатиил, я больше не твой слуга. - и могучим рывком попытался выбросить господина через гребень стены. Но рыжеволосый не отпустил его волос и упираясь в стену, рванул орка на себя и они оба провались в черноту.
И Тигиштар проснулся, сжимая ладони в кулаки.

Возле лежанки сидел мальчишка и на коленях у него покоился меч. Орк одним движением сел на край своего лежбища и посмотрел мальчишке в глаза. Пацан выглядел усталым и голодным, но вот его глаза горели пламенем жизни.
- Ну и почему ты не убил меня? - усмехнулся Тигиштар.
- Твоё запястье. Даже уорков раны не заживают так быстро.- прошептал мальчишка - Ты какой-то особенный?
- Да. - спокойно ответил орк. -Но ты ведь даже не попробовал.
- Убивать спящих -трусость. -возразил пацан и его голос набирал силу с каждым словом.
- Сражаться на равных с тем, кто сильнее тебя -глупость - прорычал орк.
- Если бы я смог убить тебя, то как я покинул этот лес? Куда бы мы не бежали мы возвращались к твоей хижине. А ты тем более не собираешься нас убивать и есть, иначе давно уже сделал.
- Ты не так глуп, рхач, насколько кажешься. - Тигиштар встал и растер руками лицо, сбрасывая с себя остатки сна.
- Пока ты спал, ты назвал имя. Я знаю его. Это имя темного лорда. Говорят, он был сильнее любого из живущих. Ты что знал его? Ты кажешься очень старым…
Старый орк помедлил с ответом, думая отвечать или нет. Этот рхач был наблюдательным и любопытным, как и его самый первый ученик. Тигишар потянулся, хрустнув сутавами и все же ответил:
- Да, я знал его. И он был сильнее многих, но он не был сильнее всех.
- Ну конечно, иначе как бы его смогли убить. -ответил пацан, соглашаясь. А затем он встал, оставив лежать меч на полу. - А ты знаешь того, кто убил его? Говорят это был великий воин.
Орк усмехнулся и грустно ответил:
- Знаю. Вот только тот орк не был великим воином, хоть и убил его.
Пацан задумался и тихо произнес:
- Меня зовут Лэйт.
- И? - старый орк прищурился, ожидая продолжения.
- А как зовут тебя?
- Учитель.
- Что? - взгляд мальчишки мгновенно стал недоумевающим и злым.
- "Что, Учитель?"-ты хотел сказать, рхач. -оскалился орк.
- Я Лэйт, орк! И ты это запомнишь.
- Может быть. Но пока, ты этого не доказал, пацан.
Мальчишка умолк, а Тигиштар про себя отметил, что пацан перестал называть его тупым.
Уважение. Он помнил пути его достижения, которые показал ему господин. Сила, мудрость и страх.

Они шли тропами, что знают лишь духи. Старый орк не ведал, оставался ли он в этом мире или шествовал через мир духов. Но ему казалось, что следуя за Ша'Нгриллом его стопы касались Шартаара. Горизонт заваливался, и огоньки бесплотных глаз смотрели ему в спину, но, пытаясь разглядеть наблюдающих, Тигиштар слышал лишь шепчущий смех, и кровь как-то по-особому начинала стучать у него в висках.
Койот иногда оглядывался и улыбался своей звериной мордой.
Дети же бешено колотились в мешках и что-то кричали. Впрочем, как и все те, кого он насильно приводил сюда. Поэтому он привык не слушать.
Они осторожно миновали туман и топи, безмолвную голову великана, в глазах которой полыхал мертвенно синий огонь.
Старый орк думал, что вся эта тропа была создана специально для него, потому что вокруг лежали переломанные клинки и разорванные знамена племен, которые он когда-то лично помогал покорять. Иногда он слышал песнь из самой глубины леса, но лес никогда не позволял ему приблизиться, оставляя для него только разные вариации этой тропы до его дома.
Ша'Нгрилл когда-то говорил, что дом в конце тропы существует только из-за Тигиштара и его заслуг перед духами.
Но эти его заслуги ни в коем разе не влияли на проклятье, которым духи "наградили" его.
Впереди показалась хижина. Громоздкая, на вид неустойчивая, но внутри она была больше, чем казалась снаружи. И это было единственное место, где месть его господина не могла настигнуть орка, как и племена Арашкаан.
Койот сел и принюхался.
- Ты чуешь, Тигиштаррррр?
- Что я должен чуять, шаман?
- Здесь был твой старрррый знакомый.
- Все мои старые знакомые мертвы, Ша'Нгрилл.
- Но явно не этот.
Тигиштар напрягся и снял с плеча лук, и потянулся за стрелой.
- Нет. Дррррруг мой его уже здесь нет.
- Скажи мне шаман, кто это был! - Тигиштар напрягся. Впервые за долгое время он занервничал. И койот прорычал:
- Я не знаю.
- Ты не можешь не знать! - возразил старый орк, оскалившись.
- Ты прав. Но духи запрещают мне говорить.
- Как думаешь, наш гость вернется? И как он прошел через лес?
Койот хрипло пролаял, обозначая смех.
- Не знаю, вернется ли он. Но лес явно не преграда для него.
- Хорошо. В следующий раз я буду готов к его визиту, - сказал Тигиштар. Шаман высуну язык и насмешливо провыл:
-Нуууууу-нууууууу, мой друг. Даже лес не был готов к его визиту, а ты будешь?
Тигиштар коснулся спутанных волос и буркнул, убирая за спину лук:
- Буду.
- МОЖЕТ ТЫ НАКОНЕЦ УСЛЫШИШЬ МЕНЯ ТУПОЙ ОРК. Я ХОЧУ ПИСАТЬ! - девичий голосок наконец пробился сквозь толщу мыслей в голове Тигиштара, и он одним движением сбросил с плеча оба мешка, откуда в тот же момент раздался сдавленное "ой".
Ловким движением орк развязал мешок с девчонкой, которая не замедлила в тот же момент запрыгнуть ему на руку и укусить. Тигиштар одним движением стряхнул ее наземь и ухмыльнулся койоту.
- Боец, - одобрительно кивнул ей старый орк. И развязал второй мешок. Пацан вылез не так быстро, потирая ушибленные места, посмотрел вокруг. Увидев койота, он сглотнул и спросил:
- С кем ты разговаривал? Здесь никого нет! Ты что, собираешься нас сожрать? Или скормить нас ему?- почти протараторил пацан, указывая на шамана.
- Рррррхач. Здесь есть я. И я не ем человечину, но я могу сделать исключение., - усмехнулся шаман.
- ТЫ РАЗГОВАРИВАЕШЬ! - удивленно завопила девочка так, что койот прижал уши, а старый орк прочистил оба уха.
- Я уже не помню, почему он разговаривает, но когда он был орком, он был более молчалив., - усмехнулся орк.
Койот рассмеялся.
- Когда ты был моложе, ты и шутить-то не умел, друг.
Койот подошел к девчонке и обнюхал её, и облизнулся. Девочке это не понравилось, и она тут же зарядила шаману в глаз. Ша'Нгрилл от удивления сел и, мотая башкой, отполз назад. Тигиштар громко рассмеялся и смахнул слезу.
- Я же говорил. Боец.
Койот, прищурив глаз, посмотрел в сторону мальчишки. Судорожно втянул ноздрями воздух. Всмотрелся еще пристальней. Открыл было пасть, желая что-то сказать насмешливое, а потом передумал:
- Ты нравишься духам. Хотя я и не понимаю, что в тебе такого, кроме твоего расколотого глаза.
Старый орк перестал смеяться. А мальчишка осторожно спросил:
- Почему ты не держишь нас?..
- Чтобы вы скорее приняли неизбежное, - усмехнулся орк.
Паренек пожал плечами и, схватив девочку за руку, ринулся от хижины, кашляя и спотыкаясь.
Орк хмыкнул и пошел к хижине, на ходу бросая:
- Когда вернетесь, жрать будет нечего.

На этом день для орка закончился. И он, добрёв, до лежанки, провалился в сон.

Тигиштар преодолевал путь с необыкновенной легкостью. Его шаги были широкими и кошачьими, словно он и не весил девять пудов (147 кг). Он двигался неустанно, сквозь степь, минуя саблезубых пум, бизонов, ланей и неупокоенных мертвецов, около шести часов.
Хищники не нападали на орка, ибо каждая тварь знала его запах и не рискнула бы связываться, но и бежать они не торопились. Глаза саблезубых кошек недовольно блестели, неупокоенные отворачивались от него.
У мертвецов не было разума, но проклятия оберегали старого орка не меньше, чем благословения. Была и обратная сторона. Дичь разбегалась. Лук был бесполезен, ведь Тигиштар даже не мог подобраться близко, следуя мастерству охотника.
Однако старый орк не терял духа, в конце концов, он всегда мог перекусить кошатиной или поймать косулю одну-другую на водопое, уподобившись крокодилам или аллигаторам.
Его сытое и долгое существование также обеспечивали ловушки, которые он научился изготавливать каких-то восемьсот лет назад. Но он скучал по настоящей охоте. Скучал по бегу наперегонки с варгом за зайцем. Скучал и ничего не мог поделать.
Он научился довольствоваться тем, что имеет. И если это не было силой, то он не знал, чем это было.
Впереди был старый лес. Дремучий и жуткий на вид, Но Тигиштар любил его. Тот лес был столь древним, что духам, населявшим его, было плевать на орка с его проклятиями. Лес жил по своим правилам - деревья меняли свое местоположение, а земля вообще в любой момент могла стать топью. Дождь мог идти вверх.
Но он любил этот лес. Здесь он мог встретить давно умерших друзей, а с некоторыми даже поговорить.
Громадный койот сидел на границе и, облизываясь, зевал. Поджал уши и чихнул.
Тигиштар улыбнулся, сунул руку в подсумок и протянул койоту вяленого мяса.
- Здравствуй, шаман. Здравствуй Ша'Нгрилл!..
Койот повернулся и, укусив себя за лапу, прорычал:
- Грррр. Черрртовы блохи. Почему нельзя было перррреррродиться птичкой, как в прррошлыйррааааууууз.
- Птички долго не живут, шаман. ,- ухмыльнулся орк и откусил кусок сам.
- Тебя блохи за яйца хоть не кусают, Тигиштарррр! Вот они это сущее прррроклятие,. -ответил койот и хрипло пролаял, обозначая смех.
В мешках за спиной, начали обеспокоенно шевелиться.
- Новые ученик? Тебя не напрррррягает, что они дохнут, как мухи, эти человеческие отпрыски. Взял бы лучше оррррка.
- Орк мне не поможет, друг, -хмурясь, ответил Тигиштар. - Арашкааны снова ходили в набег, и я спас этих двух.
- Спас? Скоррррее отсрочил неизбежное. Рядом с тобой его ждет более страшная смерть.
- Их.
-Гррр?!
- Их двое. Мальчик и девочка. Девочка сильна и бесстрашна. Но очень мала. Мальчишка - Рхач.
- Черррррвь, что корррррм для черррррвей. Ты не устал брать грехи на душу, Тигиштар Вор Судеб?
Старый орк поправил мешки, вздохнул и закинул остатки мяса в рот.
-Веди меня домой, шаман.

Девчонка некоторое время пиналась ногами в спину, вопила, но через час она осипла, выдохлась и уснула. Орк понял, что девчонка уснула по её выровнявшемуся сердцебиению. Хмыкнул и оглянулся назад. Пацан плелся следом, в трехстах метрах. По нему было видно, что он хотел идти быстрее, может даже бежать, но не мог. Тигиштар отметил, что одно плечо мальчишки было опущено - это означало, что при всей своей немощи, пацан продолжал волочить меч.
Однако трава была высокой, и он не мог сказать этого наверняка.
Впрочем, меч его не волновал, Тигиштара беспокоила борозда, которую клинок оставлял за собой. Такой явный след Серые не проморгают.
Тигиштар вздохнул и сел на землю. Солнце катилось к западу, а идти нужно было еще долго. В иных обстоятельствах он преодолел бы этот путь в три раза быстрее, а то и в четыре. Он мог бы подуть в рог и Р"тъяр - варг примчался бы к нему и унес его куда подальше от земель Серых Лордов. Но Р"тъяр терпеть не мог людей. Старому орку хватило и того случая, когда варг сожрал его предыдущего ученика. Поэтому он все сделает сам.
Тигиштар коснулся запястья. Рана затянулась, как и прежде. Как и всегда. Впрочем, его тело помнило раны и похуже.
Тигиштар коснулся земли и загреб в руку черного песка, подул на ладонь. Пыль разлетелась, а вот кусочки железа остались. Эта земля тоже знала времена похуже. Орк поднял голову к небу и зевнул, смахнул кусочки железа и лениво посмотрел на приближающегося пацана.
Золотые кудри повисли, по лицу стекал пот, ноги дрожали и подкашивались, но тот тянул меч двумя руками.
Орк сунул руку в одну из поясных сумок и достал кусок вяленого мяса.
- Держи, Рахч., - и кинул пацану к ногам.
- Что это? - спросил парень. Он был вымотан, у него не было сил даже на гнев.
- Это чтобы ты не стал Жак' Рахч,. - скривился орк.
- Что значит Жак' Рахч?
- Жалкий червь.
Глаза пацана вспыхнули яростью, и тот поднял меч над головой. Орк удивился, ибо он не ожидал, что этот хлюпик сможет это. Но пацана повело в сторону и он, упав, уснул.
Тигиштар сплюнув, встал и подобрал кусок мяса, а затем подошел к мальчишке.
- Жак' Рхач,. - повторил орк, склонившись, чтобы забрать меч.
Глаза пацана открылись, и тот грязными пятками ударил старого орка. Точнее попытался. Ибо орк, поймав пацана за обе лодыжки, одобрительно кивнул: - Был не прав. Просто Рхач,. - и, легкой пощечиной оглушив парня, закинул его в другой мешок, перевязал шнурком от своего сапога, потому что веревки у него больше не было, и пристроил его рядом с первым.
Покрутив в руке меч, что в руке Тигиштара, казался ножиком. Орк широкими шагами пошел, вглубь земель, принадлежащих племенам орков.
Но в глазах орках был этот взгляд пацана, которых он так хорошо знал.

Господин ехал верхом на варге, держась впереди.
В темно-синем, расшитым золотыми нитями камзоле. Прекрасный настолько, словно боги лепили его из лепестков роз, а не из глины, чтобы тот стал героем саг. И господин стал, но его никогда не упоминали в них, как героя.
Рыжая грива, иначе ее назвать не получалось., как-то удивительно гармонично смотрелась с его змеиным лицом, высокими скулами и бледной кожей.
Пронзительные серые глаза неподвижно смотрели вдаль. Холодные с узкими зрачками - они не были исполнены высокомерием, свойственному аристократам или другим людям, наделенным властью. В них была неумолимая целеустремленность, граничащая с фанатизмом. Но фанатиком его господин никогда не был. Ибо фанатизм предполагает слепую веру в свою правоту. Вот только господин ни во что не верил, в том числе и в свою правоту.
Он знал. Знал, что он прав. Знал, что делает и почему.
Тигиштар притрусил к господину, не склоняясь в поклоне, как другие.
Тигиштар никому не кланялся и мог ничего не бояться, потому что был проклят бессмертием. Но господин сломал ему спину, поставив его с собой на один уровень в вечном поклоне. Но это было давно. Когда Тигиштар был глуп.
Его господин думал.
- Мой Лорд, варги устали. Люди хотят есть и пить. Им нужен привал.
- Я знаю, Тигиштар. Но скоро на горы спустится ночь и если мы остановимся, то наше войско передохнет, даже не перейдя гор.
-Мой Лорд, хотя бы чуть-чуть передохнуть.
Господин остановился и посмотрел на него. Своими пронзительными серыми глазами. Он знал, что идет за этим взглядом, если бы он мог выпрямить переломанную спину, он бы это сделал.
Господин поднялся в стременах и тыльной стороной ладони наотмашь ударил Тигиштара, выбив того орка из седла в грязь.
- Знай свое место, проклятый вождь. В попытках совершить что-то достойное - ты делаешь одну ошибку. Не видишь последствий!

Но из пелены воспоминаний старого орка вырвал стон перерубленного надвое мужчины, что цепляясь за клочки сухой травы, полз ему навстречу, оставляя позади алую тропу, прямо от людского селения. Глаза мужчины молили о смерти, и Тигиштар, натянув стрелу на черную тетиву, совершил акт милосердия.
Тигиштар больше не был высок - жизнь согнула его, приравняв его ростом к людям, и он научился этим пользоваться, незаметно ступая меж высокой травы прямо к дымящемуся и разоренному людскому селению. Его глаз и ушей не коснулась старость, и он отчетливо видел каждое тело. Мужчины и старики лежали в неестественных позах с жалкими кусками железа, недостойного называться оружием, а женщин и детей увели для продажи в рабство.
Но Тигиштар знал, что забрали не всех. Знал, что орки торопились поскорее убраться, пока не прибыла гвардия
Серых Лордов. Воинов, что были изгнаны из королевств по ту сторону горной гряды.
Люди отвоевывали себе место постепенно, тесня его народ, и племена не чурались мести за каждый клочок, отвоеванной у них земли.
Но не месть интересовала Тигиштара, ведь он давно был научен быть выше этого чувства. И осмотрев деревню на отсутствие гвардии Серых, он вошел в селение и, медленно ступая от дома к дому, прислушался.Остановившись у одного из них, он проскрипел, как старый дуб на ветру:
-Выходите,. - тишина была ему ответом. - Я слышал вас.
Снова тишина. Старый орк медленно пошел к покосившемуся зданию, и оттуда выскочил белокурый кудрявый мальчишка лет десяти, волоча за собой железный меч.
- Я не дам тебе забрать меня в рабство! - воскликнул он тонким мальчишеским голосом. Слова давались ему через силу, а его дыхание было сбивчивым, но он всё же смог продолжить, - Когда я вырасту, я вас всех перебью!
- Если… ты вырастешь, мальчик. Если… - проскрипел орк, усмехнувшись, и убрав лук за, подошел практически вплотную. Мальчишка был хил и болезненно бледен. Темные мешки под глазами и множество ссадин. Орк поморщился - этот паренек не годился. Он попытался пройти внутрь дома, но мальчишка описал полукруг полоской стали. Тигиштар раздраженно прохрипел:
- В сторону мальчик, ты мне не нужен.
- Там ничего для тебя нет, тупой орк,. -даже один взмах дался для мальчика с трудом, и он начал тяжело кашлять. Орк, пожимая плечами, положил лапищу на лицо мальчика, и оттолкнул его в сторону, и, не обращая на мальчишку внимания, приоткрыл дверь.
А затем, кряхтя отскочил в сторону. Маленькая курносая девочка с иссиня черными волосами, пролетела мимо с зажмуренными глазами, размахивая перед собой маленьким узким ножом.
Тигиштар оценивающе всмотрелся в её хрупкое тельце и, поймав её за волосы, поднял на уровень глаз. Испуганная, она воткнула нож ему в запястье и взвизгнула от непонимания. Старый орк поморщился, но руки не разжал.
Он чуял боль потерь и гнев. Ярость и страх наполняли сердце девочки. Отчаяние. Потенциал. Да… он возьмется ее обучать, и она поможет ему, если не умрет.
Он снял с пояса мешок и как тряпичную куклу, опустил туда девчонку, пропуская мимо ушей протестующие визги. Закинул за спину, развернулся и вытащив из запястья нож, удивленно отбил выпад, поднявшегося мальчишки.
Что-то в этом парне было такое, что трудно было разглядеть, и Тигиштар, не стал всматриваться. Он считал, что настоящую силу видно сразу. Скоро этот дохляк выдохнется и отстанет от него. Но мальчик, тяжело дыша, взмахнул мечом еще раз. Орк сделал шаг назад, и мальчишка провалился вслед за мечом наземь.
- Ты жалок, .- усмехнулся орк и переступил через его тело. Пацан закашлялся и попытался встать, но не смог. И орк тут же забыл о нем. Ведь он был настоящим орком и уважал только силу.
И он быстрым шагом двинулся из селения. Пройдя метров сто, он услышал смешной, но истошный вопль. Тигиштар обернулся и увидел мальчишку, что, ковыляя, бежал и волочил за собой меч.
- Отпусти её! - прокричал он и снова взмахнул мечом. Меч выскользнул у мальчишки из рук и улетел куда-то совсем в сторону, а мальчик, закашлявшись, упал на колени. Старый орк сипло рассмеялся.
- Поди прочь. Я не хочу тебя убивать.
- Зато я хочу тебя убить… - тихо сказал мальчишка и зло посмотрел ему в глаза. Радужка его глаз была ярко синей, за одним исключением. Правый глаз был сине-карим. Симметрично, словно два разрубленных и сшитых вместе цвета моря и земли. Но не это поразило Тигиштара, а мурашки, которые побежали у него по спине. Он услышал в этом голосе - голос своего прежнего господина. Точнее не голос, а уверенность и интонацию.
Он помнил, что порождает такой голос и посмотрел на мальчика иначе. И без тени насмешки, ответил:
- Может, у тебя даже получится, но сначала тебе нужно не отстать от меня.
Орк развернулся и пошел прочь.

Солнце в полуденном зените сжигало тени. И тени тлели, истончались и прятались. Прятались в дыхании койота, меж перьев орла и в крови змей. Заснеженные пики гор надменно взирали с линии горизонта, кривые и острые, как зубы крокодила.
Старый орк прищурился, поправил колчан, постучал по черной тетиве. Он помнил этот день, как и тысячи предыдущих. Возможно, что память была ему наградой от предков, но сам он думал иначе. Иссушенные временем пальцы коснулись спутанных седых волос.
Мужчины его племени не носят волос. Это удел женщин и детей.
Но ни один мужчина его племени, да и других тоже, не прожил столько, сколько прожил он. И пусть его тело напоминало скелет, укрытый жилами, каждая морщинка воплощала события, которые он когда-либо видел.
И сейчас он шел по следу. Обрубленным носом он втягивал раскаленный воздух с запахом железа, пота и вонью варгов.
Он чуял жажду битвы и жажду наживы. Старый орк улыбнулся потрескавшимися губами. Ведь чуять - не значит чувствовать. Но помнить - значит почти чувствовать.
Он шел неспешно, погруженный в события своей молодости. Когда он был высок и молод. Когда он был вождем и сам ходил в набеги. Тогда ему тоже была нужна слава и нажива, а теперь… Он идет к обугленному селению, чтобы забрать то, что осталось. Нет, он не считал себя мародером, ведь он искал вещь иного толка. Лекарство.
Но искал он его так долго, что давно потерял надежду его найти.
Каждый день он возвращался к одному воспоминанию. Или воспоминание взывало к нему. Без разницы.

В тот день он отправил отряд воинов взять с путника плату, что шел через его земли с оружием. Говорят, что тот путник был чернее новолуния своей кожей, а его глаза были серебряными, как и волосы. Никогда раньше в землях орков не было такого существа, подобного этому. И никогда тот путник не возвращался.
Как и не вернулся его отряд. Тот путник убил всех. Убил, не нанеся больше одного удара каждому. Десять орков и десять варгов. И на каждого лишь по удару. Как сказал его лучший следопыт - они даже не успели сдвинуться с места. А оружие обнажил только один.
Будучи вождем, он пытался нагнать того путника. Но духи предков не благоволили к нему. А другие племена не посмели встать на пути у существа с серебряными глазами.
Но беда не приходит одна. Следом за путником явился другой.
И этот другой не отбрасывал тени. Его одежды были простыми и скорее напоминали одеяния фокусников из-за гор.
Старый орк никогда не забудет черных глаз того фокусника. Ибо в тот раз, как и в последующие, он выходил встречать путников лично.
Тот день был таким же жарким, как и этот.
Ша'Нгрилл -шаман и его лучший друг стоял по правую руку. И старый орк помнит, что сказал его друг:
- Иными ветрами пахнет он. Будь осторожен, Тигиштар., - но не внял он тогда словам своего друга. Он был молод и горд. И стоит признать, еще и глуп.
- Кто идет через земли моего клана с оружием, обязан уплатить дань. Таков закон наших предков, чужак.
- Я не чту законов, орк. Их писали не для меня, но я безоружен. ,- ухмыльнулся фокусник. В его голосе не было ни страха, ни уважения, лишь насмешка и нескрываемая скука.
Старый орк вспомнил, как вскипела его кровь от гнева. Она ударила ему в голову и он воскликнул:
- Коли ты мужчина, ты и без оружия - сам по себе оружие. И обязан заплатить.
Фокусник хищно улыбнулся и раскинул руки.
- Мне нечем платить тебе, орк. Но я могу пройти в долг, если ты позволишь.
- Нет, чужак, ты заплатишь или уйдешь восвояси. ,- одним прыжком, он покинул седло и встал перед путником. Старый орк помнил, как рука шамана легла на его плечо, и, тот сказал:
- Уступи дорогу этому чужаку. Ибо если встанешь у него на пути - не видать тебе своей судьбы.
-Я сам буду решать, шаман! - ответил он тогда и обнажил клинок. Его разум требовал мести за павших соплеменников и он был не прочь выместить злость на этом дерзком путнике.
Фокусник был высок среди людей. Всего лишь на две головы ниже любого из орков. Но черные глаза не дрогнули в страхе. Они улыбнулись, сверкнув яркой вспышкой, и путник шагнул минуя вождя…
И как бы старый орк не был быстр в своей молодости, он не смог даже коснуться фокусника. Он кружил, нанося удары, около десяти минут, что показались ему вечностью. А путник смеялся и уворачивался, словно сам был ветром. А затем рука орка дрогнула, фокусник обесчестил его, лишив
Путник держал меч соперника, как пушинку, хотя он был тяжелым, даже по меркам орков. Это было оружие его предков -священный меч, и его осквернила рука чужака. Каждый новый вождь получал право носить Ришт при себе, и этот клинок был символом доблести, благородства и силы, благословением от духов предков. Он всегда оставался острым, и его невозможно было сломать.
- Этот меч слишком тяжел для тебя, орк, ведь ты не смог удержать его в ножнах., - сказал путник, и Тигиштар понял, насколько чужак прав.Хоть путник и не приставил нож к его горлу, Тигиштар тогда именно так себя и почувствовал Он упал на колени и, склонив голову, ответил:
- Я умру достойно., - орк чувствовал, как его люди замерли, видя его опозоренным. Никто не вмешается, даже Ша'Нгрилл, ибо он- вождь, нарушил закон предков и обнажил Ришт против безоружного. Опозорил каждого воина, что носил этот меч до него. А такой позор смывался только кровью.
- Что?! - путник презрительно воскликнул. Если бы у голоса был вес, то он кулаком урагана переломал кости всех, кто находился рядом с чужаком в тот день. И лучше бы
переломал, ибо презрение было столь ощутимо, что старый орк до сих пор не в силах избавиться от его клейма
- Ты думаешь, что смерть - это достойно?! - еще одна волна презрения захлестнула орка, и он не отрываясь посмотрел в черные глаза чужака и, ужаснувшись клокочущему в них гневу, зажмурился, не в силах выдержать взгляд. А ведь мгновение назад эти глаза смеялись.
Когда орк вновь нашел в себе силы и остатки достоинства, он вновь посмотрел на фокусника. Чужак своими ужасающими полными черноты глазами принял взгляд орка, и тому тогда показалось, что он провалился в ночное небо, ибо там где-то среди черноты, мелькнули звезды. Лицо фокусника скривилось в негодовании, и он ударил костяшкой другой руки по долу меча. И меч расколовшись надвое рухнул у колен орка.
- Ты будешь жить так долго, пока не совершишь что-то по настоящему достойное! - воскликнул чужак. Тигиштар тогда осознал, как вместе с мечом раскололся он сам. И если бы он мог видеть незримые руки духов, как это умели делать шаманы, то осознал бы в тот день, что проклят.
Проклят дважды. Но он понял это гораздо позже. Как и то, что чужак шел по следу его врага - существа с серебряными глазами.
Фокусник же обозрев всех стоящих вокруг, обошел коленопреклоненного вождя и двинулся к ведомой только ему цели. Тигиштар помнил ярость и страх в глазах его отряда, немой вызов, нежелание сдвинуться с места. Но только сейчас он вспомнил, что варги, поистине бесстрашные звери, пятились, поджав хвосты и прижав уши, перед путником.