Не так уж давно это было, года три назад не более.
Был будний морозный весенний вечер. Сумрак ночи уже тянулся с лестницы, ведущей к выходу, перебирая лапами сквозняка волосы двух девушек, что пили вино прямо у барной стойки. Они беседовали. Беседовали довольно шумно, но смысл их разговора ускользал от моего слуха, как и чёрные буквы, ускользали от моего взора, расползаясь на ярко-красных стенах бара в углы. И там ярко красные стены багровели и темнели от набежавших букв.

Где-то за моей спиной тикали часы. Даже не тикали, а щелкали в неправильном вальсовом ритме.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать куда движутся стрелки часов. И когда они настигли 21 часа - они медленно отщелкали три удара и умолкли.
И в воцарившейся на мгновение тишине, скрипнула входная дверь и из сумрака ночи, припорошенный снегом, улыбнулся он.
Это была улыбка Чеширского кота, только наоборот. Сначала замечаешь только её, острые акульи зубы, а потом все остальное.
Черные волосы, что вовсе и не были волосами, а перьями, отливающие зеленоватым, словно блик на крыльях ворона и неприлично сузившиеся зрачки на карамельном поле радужки.
- чего-нибудь покрепче, корчмарь и если можно побыстрее, заранее благодарю.
Он стряхнул со своего иссиня-чёрного пальто снег и улыбнулся ещё шире, обгладывая взглядом других посетительниц.
- Ты выглядишь так, словно тебе есть, что рассказать- улыбнулся ему я, наполняя шоты.
- Только если ты готов послушать, корчмарь - слегка хрипловатым голосом ухмыльнулся гость и залпом осушил первый шот, задумчиво посмотрел сквозь стеклянное дно. - Я влюбился.
Я хмыкнул.
- Понимаю, ничего удивительного в этом для тебя нет. Да и для меня тоже, ведь я, как и все, влюблялся не раз. Но не так часто терял от этого голову, чтобы меня это перестало это волновать. В День Летнего Солнцестояния я прибыл из своего царства к другу, чтобы повеселиться, как в старые времена. И мой друг не стал тянуть с весельем и познакомил меня со своей пассией.
- Ты влюбился в женщину друга? - кивнул я, начиная понимать к чему он клонит.
- Но-но, корчмарь! Я создание чести. Да и это было бы слишком банально, не находишь?
- Не любишь банальности?
- Презрительно пренебрегаю, я бы так сказал. Однако вернёмся к пассии моего друга. Ведь где одна женщина, там и другие. - он хмыкнул и осушил вторую стопку. -Вторая дева, как мне обещали, будет безумной, но к счастью или сожалению, безумие она не продемонстрировала. Такая милая потеряшка.
- А третья дева?
- Третья дева? Я не говорил про третью деву. Ещё не говорил. - гость прищурился и наклонил голову. Заострённое ухо мелькнуло в освещении барной стойки.
- Эльдар- прошептал я.
- Нет, но почти. Да и какая к дьяволам разница? Думаешь, Эльдары не влюбляются? - он картинно возмутился и опрокинул внутрь себя ещё одну рюмку. Облизнул губы и те вспыхнули, словно язык его был спичечной головкой, а губы мелкой наждачкой. Он вытер губы ладонью, погасив пламя и хлопнул по барной стойке: - Ещё!
Я наполнил шоты, гость потирая бровь продолжил:
- Но ты прав, была третья. Глаза, как ядовитый омут, как кладбище изумрудов на комете, что несётся прямиком в солнце. Статная и высокомерная, как хозяйка малахитовой горы. Я посмотрел на неё и осознал, что от неё будет много проблем. Хотя именно таких дев, большая честь увести в мое царство. И я бы решил что-то сделать в тот вечер, но меня предупредили, что она сожрет моё сердце без соли. И моей мудрости хватило до утра.
- Мудрости? Ты долго держался - хихикнул я.
- Корчмарь, если бы ты её видел, то и сам бы не продержался дольше. И если бы дело было в красоте, корчмарь. Но нет, подобные мне знают, что красота не вечна. Так как же я пал, спросишь ты? Не спросишь? Ну я все-равно скажу. Всё дело в том, что утром я увидел, как она ругается со своей «безумной» подругой. Стройная, как струна с высоко поднятым подбородком. С железным стержнем характера, неоспоримо убеждённая в своей правоте. Теперь это одно из моих любимых воспоминаний.
- То есть, утром ты был готов уже принести ей своё сердце на блюдечке, посыпая солью?
- Не забыв при этом стакан вина, естественно.
- Ничем хорошим, такие штуки обычно не заканчиваются.
- Какая глупость, смертный! Нельзя всю жизнь прожить в страхе, что тебя ударят в самое сердце. Есть только ты и то, что ты сделаешь, а все остальное шутка богов. - прорычал он, и нахмурившись, опрокинул ещё одну рюмку.
- Но если ты здесь один, то значит того, что ты сделал недостаточно, эльдар.
Гость поднял голову посмотрел мне в глаза, широко улыбаясь:
- Ты не находишь это ироничным, корчмарь? Я должен был вернуться в своё царство и что-то сделать.
- И что же ты сделал?
- Попробовал её украсть. Хоть и знал, что это невозможно. Предложил ей вечность, а она лишь улыбнулась в ответ. Сказала, что не боится старости и смерти. И тогда я сказал, единственное, что мог сказать.
- Это что же? - послышался голос одной из девушек. Я тогда и забыл, что кто-то ещё есть в баре.
- Я сказал, что ради неё я готов оставить любое царство. И встретить старость и смерть с ней.
- И она тебе поверила? - спросила вторая девушка.
- Конечно же нет! Кто поверит влюблённому эльдару?
- Я поверю. - тихо сказал я, доставая ещё одну бутылку из под стойки.
- А ты бы и вправду оставил? - я не понял, кто из девушек задал вопрос.
- Как видишь, я здесь- хищно улыбнулся эльдар. И опустошил ещё одну рюмку. - Поскольку вы составили мне компанию. Я выполню по одному вашему желанию. Буду джентельменом и начну с дам. Ты же против, корчмарь?)
- Нет, конечно.
- Итак, дамы, чего вы желаете?
- Я хочу, чтобы меня полюбили так же, как ты полюбил эту девушку.
Эльдар глубоко вздохнул и щелкнул пальцами. Девушка превратилась в ледяную скульптуру. Затем язвительно улыбаясь, он прошептал на змеиный манер, - Когда тебя полюбят такой, тогда ты станешь равной ей.- Он крутанулся на стуле и погрозил пальцем в сторону другой девушке, - Твоё желание.
Та сидела в глубоком ужасе и крик застыл на её губах и она выдавила: - не желаю не видеть тебя, не сталкиваться с тобой и тебе подобными, нечисть.
- так и быть. - усмехнулся эльдар и щелкнул пальцами во второй раз. И она ослепла. Сначала её всхлипы были громкими, но постепенно словно стеной тишины её придавило в стену. И мы остались с эльдаром наедине.
- Ну а чего же хочешь ты, корчмарь? - гость ждал, скрестив руки на груди.
Конечно, я знал, что просить что-то у бессмертного нельзя. Подобно богам, оные дают одной рукой, а второй отнимают. Это главный принцип магии. Ты должен чем-то пожертвовать, чтобы что-то получить. И я пожертвовал своим желанием.
- Я желаю, чтобы ты её понял, эльдар.
Гость коснулся переносицы и пригладил брови.
- Хитро. Чтож, чтоб её понять нужно выпить ещё. Разливай корчмарь и выпей со мной.

Мы пили с ним до утра и он рассказывал истории о других временах, легендах и о настоящей любви. К утру он встал и щелкнул пальцами в третий раз. За барной стойкой спали две девушки.
- Спасибо - сказал я. Эльдар презрительно сплюнул на барную стойку. И там где упала его слюна лежали золотые монеты.
- Услуга за услугу, корчмарь. - эльдар подмигнул и растёкся в воздухе.

Сквозь сизоватый туман поднималось солнце. Тени обвивались змеями вокруг пышно изумрудных клёнов.
Я сидел на мраморной лавочке и подбрасывал монетку. Она падала с опозданием, без особого желания продемонстрировать какой гранью она легла в ладони.
Замыленное пятно вместо ответа, но это было неважно. Как и было неважно всегда.
Краем глаза я ощутил движение алой сутаны, и не поворачивая головы, улыбнулся:
- Решил навестить мятежника?
- Возможно, но ты больше не он.
- Я устал, мой друг. Все эти ментальные битвы за миражи надежды. У меня опять отключаются эмоции, как в прошлый раз.
- Мы оба знаем, что это защитная реакция и плата за то, что касаешься ледяных стен слишком долго.
- Но я не хочу по другому, только так можно пройти сквозь них.
- Я знаю. Но посмотри на левую руку.
Осколки льда вгрызались в плоть, но крови не было. Я попытался смахнуть ледяную крошку, но все получилось гораздо неожиданнее- я смахнул кожу. Моя рука была из хрустального льда. Тяжесть наполнила мою грудь и я щелкнул пальцами, выбив искру, прикуривая невесть откуда взявшуюся сигарету.
Инквизитор позволил мне затянуться один раз, а потом ловким движением забрал у меня сигарету и ухмыльнувшись, резюмировал:
- Гвоздь в гроб.
- Точно. - после небольшой паузы, улыбнулся - Она мне не поверила. Неужели, я лжец? Я ведь никого не обманываю.
Инквизитор встал, невероятно высокий и пышущий жаром, хлопнул меня по плечу и произнёс, глядя сквозь меня.
- Если это неправда, то почему тебя это так волнует? А если правда, то первый кого ты обманываешь - ты сам.
Я смахнул Его руку со своего плеча и встал, ожидая что, как и прежде буду смотреть на него снизу вверх. Но наши глаза оказались на одном уровне.
- Меня волнует, что думает она, - сказал я спокойно.
- Я знаю. - ответил Он и зелёная искорка пламени мелькнула в карих глазах.
А в моей голове мелькнула мысль, что я позволяю себе затуманить разум, тем, что обо мне думают другие. Я посмотрел на Инквизитора, он оскалился и кивнул.
- Ты всегда был со мной, чтобы я мог услышать себя. - выдохнул я и вложил Ему в руки монету. И я знал какой гранью она лежала вверх. Знал, не вглядываясь.

И это было неважно.
А потом я проснулся, пели птицы, кипел чайник, а я чувствовал на плече тяжёлую руку Инквизитора.

Говорят, на свете было всего одиннадцать божественных мечников.
Справедливости ради, стоит отметить, что только пять из них были по-настоящему божественными. Остальные были так себе, никто и не знает как они смогли дожить до старости.
И мне кажется, что легенды врут - не дожили.
Кроме одиннадцатого, естественно.
Этот точно дожил, хотя по оставшимся о нем сказаниям и хохоту пяти бессмертных, при упоминании его имени - это наверняка было каким-то чудом.
- Ты про Хирима Голодную Кисть?
- Этот засранец упёр у моего деда книгу рецептов.
- Ага, и честь твоей бабки тоже, он упёр? Нахера ему книга рецептов, он вечно голодный слонялся. Художник херов.
Вообще простые люди любят Хирима. Да и непростые люди тоже его любят. Хирим всю жизнь хотел что-нибудь творить и умел даже писать картины, но к сожалению недостаточно хорошо, чтобы их продать. Это сейчас - его картины стоят, как небольшой замок, а тогда его довольно часто пытались избить или чего похуже.
Не складывалось у Хирима с искусством, зато ему свезло с другом.
- Я не буду пить, слушая про бессмертного мечника. Они пидорасы. Убить их нельзя, а кичатся тем, что они самые лучшие из живущих мечников. Я двоих из них зарезал, а им насрать. -выкрикнул какой-то мужик из угла.
- Пиздишь дед, я те клянусь, пиздишь. Мечники потому и божественные, что их никто победить не может в честном бою.
- Та я че дурак чтоль? Я их на стоянке ночью резал. А они твари бессмертные, утром проснулись, пришли ко мне в хату и морду набили.
- Спасибо скажи, что кишки не выпустили!
- Та они не обидчивые. Че им обижаться на нас - прокряхтел дед. - мудаки бессмертные.
В общем, вышел однажды Хирим с утра пораньше рассвет нарисовать. Ну и застал он, как его будущий друг пялит жену местного лорда. И вместо того чтоб смыться куда, чтоб потом глаза не выкололи, он их нарисовал,
Говорят дивная картина: солнце встаёт, птички поют, ветер шелестит, божественный мечник пялит жену лорда.
Ну когда они там закончили, Хирим пошёл им картину дарить. Баба в визг. Мечник ржёт.
- Твёрдая рука у тебя, художник
- Как твой меч, - ответил Хирим.
- Как его прям там не зарубили, не пойму. эти бессмертные, вообще какие-то странные.
- А дальше то че?
Обиженный лорд, послал за ними погоню.
- Почему за ними-то. Там же только Второй грешил.
- Дурак ты! Не положено на жён чужих смотреть и картины пахабные с них рисовать.
- А я б ту картину посмотрел - сказал кто-то мечтательно.
- Серебряную монету мне дай, я тебе такую картину сам нарисую.
- Да иди ты!
- Так че там с Хиримом-то.
Ну пришлось ему бежать со Вторым мечником. И учиться махать мечом. По-другому на жизнь в изгнании заработать сложно.

Окровавленные синие перья все ещё падали. Железный прут пробил череп девушки и она медленно опадала по нему под собственным весом.
Алая тень билась в жалких конвульсиях, пойманная в зеркале.
Крысы сновали по полу и журчанье музыки электризовало воздух.
Серые глаза Крысолова почти светились и он оторвал губы от флейты:
- Привет, брат.
- Здравствуй.
- Сегодня я насытился другими
- Я вижу, - указал на алую тень в зеркале.
- Нет. Это только часть. Все остальное сбежало. Занятное существо. Я бы превратил его в стаю крыс и заставил бы пожирать самого себя.
- Тебя давно не было.
- Дела-дела… тебя тоже давно не видно у границ
- Я занят, вне мира грёз.
- Вот она, старость. Раньше наш забег был гораздо веселей. Я даже сохранил на память парочку шрамов от твоих самых интересных покушений.
- Что ты знаешь об ЭТОМ. - мне не нужно было даже описывать чёрную дыру с голосом, чтобы Крысолов меня понял.
- Я бы ЭТО не трогал. Наши игры безобидны по сравнению с ЭТИМ.
- Ты его боишься?
- Что?! Нет. Какой смысл. Его невозможно освободить, так чего его бояться?
- Оно убило меня прикосновением. Это что-то неподъёмное даже для сна.
- Смешной ты, братец. Ты со мной-то совладать не всегда можешь.
- По-старинке? - я поправил кольцо на указательном пальце.
- Ты убегаешь, я догоняю? Можно. У меня появились новые мелодии- тебе понравится.
- А тебе мои нет. - ухмыльнулся я.

Сначала была пульсация. Потом словно волны. Они несли меня по пещерам, коридорам и звездным туманностям.

Потом была воронка. Она затянула меня. И на дне была огромная чёрная сфера, вокруг которой кружили разноцветный ворох светлячков. Они становились всё больше, а я всё меньше. А потом светлячки стали звёздами.

И сфера зазвучала, завибрировала, зашелестела и заговорила у меня в голове.
И я перестал её видеть. Я видел что-то другое.

«далеко. Несколько вечностей тому назад. Ты не способен представить себе одну такую вечность. А я не способен вспомнить, кем я был и как я выглядел тогда. Я помню, что меня судили, подобные мне и я не помню смысла их обвинений.
Мне говорили, что я нарушил закон, открыв путь настоящего бессмертия.

Это ложь.
Я никогда не боялся умирать, я боялся перестать быть собой. Ты тоже боишься? Но страх потеряет смысл, когда ты перестанешь быть собой.

Они запечатали меня. И выставили стражу, ибо тогда я поклялся им, что когда выберусь, я уничтожу память о них. Но в этом больше нет смысла. Моих судей нет. А единственная память о них заключена во мне.

Моих судей нет. Как и нет стражи, которую они выставили.

Мне было больно целую вечность.
Моя агония и крик свели их с ума.
Их жалкие призраки сгинули вечность спустя, а то - чем я когда-то был, продолжал кричать от боли.

А потом вселенная умерла. Я видел, как она прекратила существовать в своём прежнем виде и стало чем-то другим.

Но моя тюрьма была такой же вечной, как и я. И на месте предыдущих судий явились другие, они выставили свою стражу. Они боялись меня. А я продолжал кричать и мой крик свел их с ума. И они разбрелись по разным уголкам.

А потом и та вселенная умерла. Вселенные сменяли друг друга, а я оставался узником.
Так было до тех пор, пока я не забыл, что был свободен. Так было до тех пор, пока я не привык к боли…

Кто бы меня не охранял позже - они не помнили зачем меня охранять. Они даже не знали, что я могу.
А я слушал. Я слушал всё и всех. У меня впереди было всё их существование и их забвение. Мне было нечего делать.

Я наблюдал и думал, что моя темница не может быть вечной, что однажды, она согласно всем законам растворится в иную материю и мне вновь стало больно от испытанной надежды, а потом я привык. И так было повторялось невероятно долго.

Какое бы преступление ты не совершил - вечное наказание бессмысленно, чтобы быть таковым. Мне ничего не нужно и если бы я мог сойти с ума - я бы сошёл, но я не помню прежнего, чтобы знать, а вдруг это уже случалось.

когда ты уйдёшь ничего не изменится. Ничего, кроме тебя.

Может быть я свободен, но не способен этого осознать.

Возьми меня с собой»

Я шёл по лесу, что был укутан утренним туманом по узкой тропинке, что почти заросла травой. А потом я посмотрел под ноги и тропинка стала черно-блестящей от вороньих перьев.
Они привели меня к тебе)
Твои волосы были вороньими перьями, а ты была невероятно высокой в фиалково-серебряном платье.
Ты стояла спиной ко мне, а перед тобой было лазурное море. И ты сказала:
- Ну давай ещё раз скажи, что ты ни разу не был на море.-А потом ты развернулась и рассмеялась. - Ну хорошо, можешь не говорить, но вообще это не повод уходить от разговора, если тебе нечего ответить.

И как это бывает во снах. Я увидел нас со стороны. Ты стояла напротив волка, к носу которого прилипло воронье перо. Ты щелкнула меня по носу и почесала за ухом.
- Ну знаешь во всех твоих обличиях по-настоящему красивы только эти хитрые карие глаза с этой едва уловимой зеленью.
Я лизнул твою руку и ты такая:
-Не-не-не. Я так псиной буду пахнуть, давай без этого. Вот как научишься с этими своими фокусами управлять запахами, тогда и можешь попробовать.Я велосипеды притащила, ты в курсе?

Я попытался что-то ответить, но получилось какое хрипение. А потом я начал меняться в размерах и стал выше верхушек деревьев.
- Не вздумай меня лизнуть, Фенрир ты недоделанный.
- Хочешь прокатиться? - вдруг смог сказать я. Ты на секунду задумалась.

А потом знаешь это ощущение полёта во сне? Я прыгал над лесом, а ты сидела у меня на загривке.
- Жаль, что я не могу быть таким вне сна. - сказал я
- Забей. Будь собой.

Мне что-то ещё снилось, но я каким-то образом ебнулся с дивана и от этого проснулся.

Мы шли по дну замёрзшего озера по светлым коридорам хрустального льда.

мы спускались всё глубже на дно, где все вокруг светилось от разноцветных рыбёшек и подводных вулканов.

Там нас встретили люменисцирующие эльфы и мы пили вино за каменным столиком, что был покрыт серебряными фресками.
- Вряд ли ты способен переплюнуть это свидание. Разве что совместный полет на драконе. - рассмеялась она.
На что я ответил:
- Ну, траву можно и в реальном мире покурить.

-Почему ты здесь?
-А где мне ещё быть? - усмехаясь, ответил Рехвайрстор.
-Ты можешь быть где угодно.
-Ты тоже. Но пока ты с теми, кто тебе дорог и этого не может - их предел становится твоим пределом.
-Я понимаю тебя. - тяжело вздохнув, ответил М.
-Неужели? Ты видишь будущее? А сколько будущих ты умеешь видеть одновременно? А в скольки версиях настоящего ты живёшь? - бог Хаоса пришёл в бешенство. Гримаса презрения исказила его лицо. Но М показалось, что презрение было фальшивым, как и само бешенство.
-Эм, что?- попытался было возразить М.
-Я уже прожил этот разговор на всех берегах времени. Но я хочу не этого. Чувство неизведанного сладким сиропом манит меня, как муху и я готов перестать быть собой, лишь бы не знать, что будет дальше. Но знаешь в чем ирония? Я уже видел это будущее и я уже его пережил. Так как же ты можешь понять меня? Твоя клетка заключается в том, что ты не можешь узреть всей картины в целом, а моя в том, что я могу переступить раму, но это ничего не изменит.
-Я буду делать то, что должен.
-И в этом мы похожи, М. Только это убьёт тебя, а я бог.

Жизнь уходила из него по капле, как из расколотого кубка полного кислого вина.
Если бы рядом был хоть кто-то, кто мог бы помочь снять чертов латный доспех, чтобы он мог почувствовать кожей дуновение ветра. Он с трудом поднял руку и приподнял забрало.
Вряд ли от кожи хоть что-то осталось. Он чувствовал, как прикипел к собственной броне.

Поток чародейского пламени сбил его с лошади и смел ряды его соратников.
«Никто не должен обладать такой силой. Это бесчестно. Несправедливо.» - подумал он и с хрипом выдохнул. С серого неба заморосил дождь и он облизнул губы.
Он не хотел умирать.

Может быть, если бы он не был настолько храбр и не бросился в эту битву- все было бы иначе?

Нет.
Вороны кружили в небе стягом его поражения.

Что если бы он поступил иначе? Если бы согласился с властью тех, чья сила была неоспорима.
Чтобы он сделал? Как бы он жил?
Он бы хотел это узнать.

Мрачная тень бесшумно скользнула к нему из ниоткуда и повисла над ним.
«Смерть» - подумал он. А тень склонилась над ним и оскалилась.
Чёрные шелковые волосы, отливающие бирюзой набухали, как почки деревьев весной, впитывая влагу. Жуткие чёрные глаза, внутри которых умирали и рождались звёзды уставились на него и морщинки насмешки маской распахали идеальное лицо тени.
- Нас ограничивает то, что определяет. - голос тени был выразительным, жестоким и усмехающимся. - Ничего бы не изменилось.
Жнец коснулся его нагрудника длинным бледным пальцем.
В умирающий мозг ворвались знания и события, которых никогда не было. События, которые происходили, вне зависимости от его отношения к ним.

И вот он лежит без доспеха, обожженный, зажимая пулевое ранение.
Всполохи пламени разогнали воронов. Железные птицы- истребители несутся по небу за громадным бомбардировщиком.
Он моргнул.
Его тело влечёт к морскому дну. Громадный трезубец пробил жабры. Мелкие рыбешки конвоем обступают его. В океане ничего не умирает. Все служит жизни. Но, в этот раз не для него.
Он снова моргнул.
Его крылья перебиты и когти чудовища тащат его по бесконечному и бескрайнему золотистому небу, среди тяжелых зелёных облаков, туманом стелющихся где-то внизу.
Он моргнул.
Он соткан из света и тьма запирает его в фонаре.
Он моргнул.
- Я не понимаю. - хрипит он, -Кто ты?
- Определить, значит ограничить. - Жнец презрительно усмехнулся. Поднял голову к небу и равнодушно спросил, ни к кому не обращаясь. - Кто ты?
И рыцарь на земле понял. Захлебываясь кровью начал смеяться. И тот, кого он посчитал смертью, опустил голову, скривился в усмешке. И рыцарь ответил, потратив на слова последний вздох.
- Я это ты.

Бог Хаоса оценил иронию и повторил:
- Определить, значит ограничить.
Он встал, щелкнул пальцами и зашагал прочь.

От земли подымался пар. Дождь мерно стучал о забрало и рыцарь сделал вдох.
В его маленьких человеческих зрачках зажигались и умирали звёзды.

«Имеет ли право творение осудить создателя, за то, что создатель вложил в творение изъян?»

- Строганов, машина Н23 проявляет странную электромагнитную активность. - невысокий человек в зеленых очках и жёлтом халате, обеспокоенно постучал по экрану с данными и панель с монитором ушла под пол.
-Сир, нужно срочно извлечь душу. Похоже, разум солдата 14 начинает сходить с ума. - прокричали со второго яруса комплекса, но явно не для человека в халате.
Комплекс был похож на ангар для самолётов, заставленный пирамидами, примерно 9 метров в площади, и им не было числа. Пирамиды были усеяны золотистого цвета лампочками и по кремневому покрытию пробегали электрические разряды.
- Но клон для 14-го не готов! При отсутствии идентичности нейронных связей велика вероятность, что душа не примет новое тело и мы потеряем данные и самого солдата 14. - протестующие закричал я.
- Мы сможем погрузить 14-го в сон?- вопросил твердый голос сира откуда-то из-за спины.
- Никак нет, сир. - возразил я - Для того, чтобы спать нужно здоровое и завершённое тело.
- Да-да, закон Эльбруса Соколовского. Души находящиеся в машине, находятся вне внешних воздействий. Но почему Вы не вырастили клона, лейтенант?
-Сир, согласно вашему приказу, вы приказали перераспределить ресурсы для извлечения террориста 3 для его последующего допроса. Я перераспледелил энергию капсул-матерей клонов, обеспечив полную стагнацию оных и ускорив рост клона на 68% для обьекта 3 в машине g801.
- Полную стагнацию, лейтенант? Вы, блядь, рехнулись, а как же остальные объекты? - Сир был в ярости, он сжимал и разжимал механические руки в кулаки и обратно, издавая при этом звук щелкающих поршней.
- Лейтенант, если мы потеряем данные 14, вас ждёт трибунал, казнь, воскрешение и снова казнь и так до тех пор, пока это не станет вашим единственным воспоминанием. Тогда мы оставим вашу душу в машине, пока вы не забудете, что когда-либо были живым и человеком.
- Но сир! Я выполнял приказ! Ваш приказ!
- Вы не подумали о последствиях, лейтенант. Вы обрекли на безумие, возможно, 5000 человек, ради 3-го. - Сир тяжело зашагал прочь.
- Строганов!- воскликнул я.
- да, лейтенант?
- Чем так важен объект 14?
- Это майор разведки.
- Подробнее.
- Это жена сира.
Я удивился и подошёл к пирамиде
- Но она не должна была попасть сюда. Любые родственники, друзья и любовники не должны быть здесь. Это мешает интересам Совета.
- Лейтенант, сир вступил в Совет буквально месяц назад.
- какое у неё было задание?
- Объект 1.
- Что?!
-Объект 1.

Декорации поменялись.

От громадного космического корабля, разбившегося в тихом океане - остался лишь один объект.
- Вы проанализировали, что это, сержант?
- Это эквивалент черного ящика, полковник.
- Эквивалент? Вы пробовали его расшифровать?
- Так точно, полковник. Его не расшифровать. Он живой, полковник.
- Чего, сержант?
- Ну насколько это возможно, полковник.
- Он испускает электромагнитные колебания, схожие с колебаниями мозга. И судя по трупу пришельца, что был рядом с пирамидой - он заключил свой разум внутри.
- Сколько лет уйдет на создание подробной технологии.
- Как ни странно, недолго, полковник

Смена декораций.
- Где результаты, сержант? Почему мы не можем извлечь душу из объекта 1?
- Вероятно человеческое тело не подходит для этой души, а клонирование космического туриста невозможно. Его тело содержит внеземные элементы, которые мы не можем синтезировать. Но у нас есть успехи.
- не медлите, сержант. Совет ждёт полного отчёта.
- Мы поместили душу в машину, а затем извлекли её.
- А вы уверены, что извлекли душу, а не только разум, ибо нам уже докладывали, что происходит перезапись личности.
- Мы добились успеха, советник. Рапорт о том, что чувствует человек отделенный от тела - я вам уже выслал.
- да-да, отсутствие рецепторов и органов восприятия мира усиливает тревозжность личности и способно привести к безумию, ибо у разума ничего не остаётся, как блуждать по воспоминаниям, нежели ждать вечность своего извлечения. Вечность- вы хоть понимаете, что здесь накаляли.
- Советник, внутри машины отсутствует чувство времени.
- Всё это слишком фантастично, чтобы быть правдой. Обоснуйте, почему финансирование проекта должно продолжиться.
- Мы спасли одного из разведчиков, с ранами несовместимыми с жизнью.
- Как?
- Мы извлекли его душу и пересадили её клон- болванку.
- Клонирование запрещено!
- Значит бессмертие вас не устраивает?

Декорации сменились.

- Трибунал приговаривает вас к смерти, лейтенант. Ваша душа будет извлечена и уничтожена объектом 1 за преступления против Совета и уничтожение машин.
- это не я придумал заключать по несколько душ в одну машину. Это было ваше решение, я предупрежлал, что такое извлечение данных опасно. Но вы дали добро, но не учли, что вернуться может не разведчик или кто-то ДРУГОЙ. - выкрикнул я.
- Приговор привести к исполнению.-
Пуля пробила грудь. Моё тело было мертво.

Декорации сменились.

- Что же такого лейтенант узнал у 3-го о 1-ом, что предал всех, сир?
- это тебе и предстоит узнать. - надев шлем на Строганова, сир отстранился.
- послышался шум пирамиды и Строганов закрыл глаза.

Объект 3 открыл глаза и улыбнулся.

Я не сплю по ночам. И избегаю некоторых снов днём.
Я теперь, как сэр Макс.

В последний месяц, что-то отчаянно пытается со мной торговаться.

"Вот тебе верёвочка, надень её на шею и загадай желание." А верёвочка, оказывается каким-то паразитом.

Белая кошка, что прогоняет паразитов и демонов.
И мертвецы, что спорят между собой

Я открываю глаза и пожираю свет
Я. Джек из Тени. Тень от Джека.
Я то. Чего на самом деле нет.

Приснится же… блин.
Я открываю глаза и пожираю свет.

- Некоторые мечты неподьемны. Нести и верить в них тяжкое бремя, девочка.
- Не слушай стврика, Лира. Даже на железных крыльях можно летать.!

Тяжелый кожаный сапог врезался в камень и из стыков плит, вперемешку с пылью, поднялось неисчислимое количество крохотных капелек. Всё было настолько идеально и органично, что я сразу понял, что это не мои глаза. Каждая капелька, следуя своей траектории, заняла своё место в выщербленном временем камне. В воздухе разносился рев пламени, щелканье углей и шумное дыхание громадного человека, сжимавшего секиру. На его плечах была шкура неведомого мне зверя. Даже на взгляд она чувствовалась слишком жесткой, почти колючей, словно человек, несомненно воин, носил на себе шкуру громадного дикобраза.
У воина были ужасающие глаза. Его зрачки светились и были похожи на тлеющие в темноте бычки сигарет. Темная каштановая борода была заплетена в засаленную косу, а на идеально выбритом черепе, блестевшем от пота, красовалась татуировка гидры Девятиглавой.
Я ощутил любопытство. Точнее заинтересованность. Хоть я и находился напротив воина, он не видел меня. А я мог или то чем я был… могло разглядеть золотые пряжки, серебряный перстень в виде головы вепря, на указательном пальце. Слегка обнаженные желтые зубы.
- Девку мне! Остальных в рабство. - прорычал воин и молниеносно опустил секиру Секира прошла сквозь моё бесплотное тело, звякнула о камень и по полу покатилась седовласая голова, а следом покатилась небольшая корона, терявшая на ходу драгоценные камушки, ярко блестевших в свете факелов.
- Повременим с рабством, сначала попользуем товар - задорно прокричал кто-то за моей спиной. - Ты глянь сколько золота!
Я обернулся и узрел трех женщин на коленях и одну девочку. Позади них высились мощные тени, чьи латы и кольчуги блестели от крови.
Обезглавленная стража покоилась у подножия золотого трона, украшенного камнями. Тихий плач раздражал меня. Я не чувствовал сочувствия и я просто хотел, чтобы вокруг перестало шуметь.
- Золото поделим поровну.
- Ни одного золота не хватит, чтобы ты смог откупиться от моих братьев! - выкрикнула девочка.
- Имихар, я могу вырвать девке язык. - проскрипела одна из теней.
- Этого не требуется. Язык ей еще понадобится - усмехнулся воин с татуировкой гидры и вытер секиру о кожаную штанину.
А потом что-то изменилось и я стал материальным. Из угла зала в меня в тот же момент полетела стрела. И воин по имени Имихар сбил стрелу в полете, выставив секиру. В зале воцарилось молчание. А затем посмотрев на меня, он развернулся и обеими руками метнул секиру в стрелка. Услышав хруст костей, я удовлетворенно кивнул и указал рукой на девочку. Моя рука была сплетена из тумана, крови и камня. Но каждый камешек напоминал чешуйку.
И я произнес, просто желая услышать свой голос:
- Жрица. -это был очень громкий шепот, отраженный от стен
- Жрица - согласился воин и махнул рукой. Девочку тут же отпустили. - как долго я буду побеждать, Хозяин Гидры?
- Я не предсказываю Судьбы.
-Анарел был хорошим воином. Ты вернешь его мне? - осторожно задал вопрос воин.
- Смерть - всего лишь сон. Я разбужу ТВОЕГО брата. Он не успел разгневать Гидру. - я усмехнулся - пока жива жрица, ты будешь побеждать.

В углу зашевелился поверженный воин. Никто не заметил скользнувший от меня в его сторону туман.

А затем я раскрыл глаза. И проснулся