1March
Круг ненависти замкнулся.
Война извратит всё. И никто от неё не уйдёт, даже когда она закончится.
Пуля пущенная в Киеве вернётся терактом в Москве. Люди мстительны и безжалостны.
Железный занавес вновь поднят и как прежде это узилище.
Сколько понадобится лет, чтобы люди забыли? 40, 100 или пока не умрет последний, кто будет помнить эту войну.
Мне нечего говорить по этому поводу, ибо что я мог сказать?! Я вырос на границе с Харьковом. Часть моих прямых родственников- украинцы.
Но подумал я не о них, а о Шамане и Саммере. Подумал о Марго и Лёхе.
Я не знаю, что мне делать с чужой ненавистью. Ведь когда такое происходит мир сводится к тому: есть они и мы.
И голос разума бессилен. Мне не убедить мир, что я этого не хотел и что мне все это нахрен не сдалось.
Есть настоящее и мир уже клеймил нас, вне зависимости от наших убеждений.
Сочувствие, сострадание можно запихать в задницу. Круг ненависти уже замкнулся.
Мне жаль.
Жаль нас всех.
Война извратит всё. И никто от неё не уйдёт, даже когда она закончится.
Пуля пущенная в Киеве вернётся терактом в Москве. Люди мстительны и безжалостны.
Железный занавес вновь поднят и как прежде это узилище.
Сколько понадобится лет, чтобы люди забыли? 40, 100 или пока не умрет последний, кто будет помнить эту войну.
Мне нечего говорить по этому поводу, ибо что я мог сказать?! Я вырос на границе с Харьковом. Часть моих прямых родственников- украинцы.
Но подумал я не о них, а о Шамане и Саммере. Подумал о Марго и Лёхе.
Я не знаю, что мне делать с чужой ненавистью. Ведь когда такое происходит мир сводится к тому: есть они и мы.
И голос разума бессилен. Мне не убедить мир, что я этого не хотел и что мне все это нахрен не сдалось.
Есть настоящее и мир уже клеймил нас, вне зависимости от наших убеждений.
Сочувствие, сострадание можно запихать в задницу. Круг ненависти уже замкнулся.
Мне жаль.
Жаль нас всех.