11October
Я несоизмеримо сильно устал.
Дело не в том, что я с чем-то не справляюсь. Я больше не нахожу в этом смысла.
Мой гнев сильнее, чем отчаяние. Но я не чувствую злобы или презрения. Мне всё-равно. Я мало в чем нуждаюсь, и ещё меньше хочу.
Я не способен долго общаться с людьми, так как меня это утомляет. И я знаю, что дело не в них. Моя эмоциональная батарейка села и я не могу подзарядиться. Не могу сбросить настройки, напившись до беспамятства. Поэтому нет никакого желания пить. Книги не спасают меня. А любимые истории - так, тени на стенке пещеры, что освещаются пламенем бессильной ярости.
Мне осталась только выносливость.
Ощущение, что я вымазанный в крови рыцарь, что сидит на кургане из трупов, где каждый труп- это я сам. Доспех давно заржавел. Меч сломан. Сальные волосы прилипли и только ладони не в состоянии разжаться и бросить клинок.
Дело не в том, что я с чем-то не справляюсь. Я больше не нахожу в этом смысла.
Мой гнев сильнее, чем отчаяние. Но я не чувствую злобы или презрения. Мне всё-равно. Я мало в чем нуждаюсь, и ещё меньше хочу.
Я не способен долго общаться с людьми, так как меня это утомляет. И я знаю, что дело не в них. Моя эмоциональная батарейка села и я не могу подзарядиться. Не могу сбросить настройки, напившись до беспамятства. Поэтому нет никакого желания пить. Книги не спасают меня. А любимые истории - так, тени на стенке пещеры, что освещаются пламенем бессильной ярости.
Мне осталась только выносливость.
Ощущение, что я вымазанный в крови рыцарь, что сидит на кургане из трупов, где каждый труп- это я сам. Доспех давно заржавел. Меч сломан. Сальные волосы прилипли и только ладони не в состоянии разжаться и бросить клинок.