Один человек однажды сказал, что стихи должны рождаться на измятой салфетке в кафе. И умирать там же, непрочитанными, утонувшими в каком-нибудь соусе или просто смяты (согласитесь, пафосному сожжению вряд ли сильно обрадуется владелец заведения). Я с ним тогда не была согласна. Стих заслуживает быть прочитанным, как человек - быть воспринятым. А теперь…
Тайны и чудеса делают человека интереснее. А что такое чудо, если не тайна? Невысказанное может не только висеть на шее камнем, но и жить внутри тебя, оставаясь в безопасности, грея изнутри, заставляя глаза светиться.
Пускай останется лишь легкость.

Пить в одиночку не то, совсем не то. А вот хорошая компания - другое дело. Даже если и ненадолго. Даже если и в час дня. Но почему-то и такие походы не проходят без коллизий.
- Девушка, простите, а вы не первый курс? - поинтересовался блондин, заставляя не только меня обернуться, но и своих соседей устремить взгляды в мою сторону.
- Нет.
- А какой? - мое искреннее удивление явно не удостоили вниманием.
- Второй.
- Просто вы так празднуете, словно первый, - вмешался его сосед, - я же говорил тебе.
Эта ситуация казалась до странного карикатурной, вызывала легкую усмешку:
- Да здесь такое каждую пятницу, а сегодня мы сдали экзамен.
- Мы тоже, - оживились парни, - английский, а вы что сдавали?
- Геофизику. Мы - геофизики, собственно, а вы, простите, кто?
- УТ… Нефтепереработка, в общем.
- А, ну понятно. С наступающим вас.
В последнее время мне все более любопытно, а как мы смотримся со стороны, что слыша название нашей специальности, люди удивляются. Одни переспрашивают, другие понимающе кивают головой, мол знаем, знаем. Мы такие обычные, пусть и шумные, но ведь все так.
Странно, но именно этот разговор засел в голове. Хотя мало ли что сейчас в ней может крутиться, таки пусть пить в одиночестве и не совсем то, но, тем не менее, приятно.

Через 12 часов поезд. И первый в жизни Новый Год в дороге.

Странное приятное тепло внутри.
Все можешь сделать. Все можешь постигнуть, если только захочешь этого. И чуточку постараешься.

Сегодня ярмарка и снегопад. Завтра Проект.

Кто сказал, что дно — это конечная точка упадка? Всегда можно начать копать вглубь!

Солнце ярко освещало комнату сквозь сотни крохотных капелек, сконденсировавшихся на оконном стекле, застилая его белой пеленой.
- Такое ощущение, что за окном ничего нет, - произнесла она, щурясь от слепящего потока.
- Было бы проще, если бы за ним и впрямь ничего не было.
- Почему проще?
Я стушевалась, не решившись высказать все, что крутится в голове:
- Не знаю. Глупая мысль.
- Ты меня пугаешь.

В последнее время я предпочитаю молчание и действия, пустым разговорам. Взять за руку подругу и улыбнуться на вопросительный взгляд. Потрепать по волосам человека, к которому когда-то была неравнодушна, а теперь испытываю самые теплые и добрые чувства. Приготовить что-нибудь вкусное для девушки, с которой, по стечению обстоятельств, сожительствую третью неделю. Странное теплое спокойное время. Словно что-то изменилось… с неделю назад? Стоп.
Неделя… Кажется, кому-то нужно разобраться с одним веселым осознанием.

Божэ, учиться за оценки это самое отвратительное, что вообще можно придумать. Но мы все зависимы от денег, а оценки = стипендия. Что за система в универе такая.

Сначала мы учимся за оценки, потому что нам нужны деньги, а потом мы учимся за корочку потому что "без высшего образования никуда".
Осточертело это слушать, блин. Если вы учитесь не из-за знаний и не потому что интересно и не потому что хотите этим заниматься, то зачем так жить вообще. При желании зарабатывать много можно и без вышки. Да и вообще не в деньгах счастье, лучше занимайтесь тем, что нравится (это всегда получается лучше всего остального), а не тратьте четыре (в некоторых случаях пять) лет на "корочку" и оценки.

Именно из-за таких речей меня не пугают шутливые фразы преподов про отчисление. Валяйте, отчислите меня. Займусь, наконец, любимым делом. И денег заработаю наконец.

Поздравь меня, мой загадочный незнакомец, сегодня я поверила в чудо. Но, кажется, не помешает предыстория.
Последние две недели мы с Анной старательно убивали все свободное время на создание курсовых по бурению, не самый нужный предмет для нашей специальности, признаться честно. К концу второй недели, курсовые насчитывали порядка трех масштабных переделок, сон свелся к 2-4 часам в сутки, напряжение ушло в зашкал. Мои дела обстояли несколько лучше, чем ее, но все же были не идеальны. Главной проблемой стала сама кафедра и ее внутренний разлад. Преподаватели мало того, что разделились да консерваторов и реформистов, на перебой кричащих о преимуществах кто отечественного, а кто зарубежного оборудования, более того, внутри своих маленьких "могучих кучек" они никак не могли сойтись в элементарном выборе конструкций скважин. Словно и не игрушечный у нас разрез вовсе.
Но все рано или поздно идет на лад, и сегодня, выбивая себе заветное место в очередях бурильщиков, мы отправились покорять священную кафедру.
Руки Анны крепко сжимали две папки, два ГТНа, две курсовые, различные на уровне проектирования конструкции. В ее голове роились десятки возможных исходов этого похода, но останавливалась она почему-то на самых пессимистичных.
Минуты ползли медленно и печально, придавая ожиданию мучительности. Дверь преподавательской не смыкалась от потока людей. И в этом гаме, к нам подошел заведующий лабораторией со словами:
- Что, так все плохо?
- Да, - ответила Анна, - Ч. все переправил, теперь скважина без одной обсадной колонны и тампонирования, у меня две курсовых и не ясно какой из вариантов верен.
Она говорила и говорила, раскрывая суть своего присутствия, меж бровей мужчины залегла складка.
- На что буришь?
- Никелевые руды.
- Девочки, а вы кто?
Вопрос удивил, но не застал врасплох. Ответили хором:
- Геофизики.
- Ахуеть блять, - одними губами произнес усатый заведующий, вытягивая из рук Анны папки и затворяя за собой дверь преподавательской.
Не думаю, что стоит описывать переполох, поднявшийся в крохотном коридоре в три шага в поперечнике, под завязку наполненном нервными студентами.
- Зачетку дай, - тоном, не терпящим возражений, спустя минут пять скомандовал заведующий, выглянув из-за двери.
Это был тот самый момент, когда ты знаешь, что тебя ждет, но все еще не можешь поверить. И пусть в данном отдельно взятом случае это что-то ждало совсем не меня, чувство, тем не менее, тусклее не было.
- Что это… Как… Что вообще происходит. Я не понимаю.
На глазах Анны наворачивались слезы, я откровенно боялась, что в любую минуту она разразится истерикой. Но все было иначе.
Заведующий вышел с парой ламп, позвав Анну за собой.
Меня не было в аудитории 2116, в крохотной комнатке, с одной единственной железной лестницей и дверью, больше похожей на бункер годов 80х, но суть разговора, по стечению обстоятельств, я могу передать с не меньшей точностью, чем эмоциональные высказывания заведующего.
Вручив зачетку с отметкой "отлично", он сказал самое важное и правильное на тот момент: «Не унывай. Лучше разбирайся в том, что тебе действительно нужно».
Я не могла сдержать улыбки. Искренней, чистой.
- Мне так стыдно, это не честно, - тихо говорила Анна, спешно идя по коридору четвертого корпуса, - и теперь мне обидно за ту же Наташу, которую пять раз отшивали. Почему я?
- Ты понравилась ему, еще когда мы Б. на проверку носили. Он разговаривал с нами и видел, что мы что-то знаем, шутил про матриархат. Он все прекрасно понимает, нам это не нужно. Он сделал то, что было правильно на его взгляд. И он прав.
- Почему тогда не…
Этот разговор мог длиться бесконечно, он затрагивал вопросы солидарности, личных симпатий, разумности, человечности. Он был прост и ладен ровно до того момента, пока она не задала вопрос другого характера, отвлекая меня от увлекательного погружения в свою куртку - скафандр.
- Почему ты не агришься на меня?
- Потому, что я рада за тебя.
- Но ты же…
- По твоей логике я должна не агриться, а завидовать тебе. Но я… я просто рада.
И она обняла меня. В десятый, а может и двенадцатый раз за этот день. Очередной раз, в каждом из которых было что-то правильное, родное.
Все то время с момента изъятия Аниной зачетки я не находила в своей душе зависти, злости или ненависти, сердце щемило от радости, и понимая того, что все закончилось. Ведь и шла просто для того, чтобы быть рядом на всякий случай, вдруг бы ничего не вышло. Я не могла испытывать нечто иное. Я слишком долго училась радоваться чужим успехам.
На улице мелкой белоснежной крупой сыпался снег, покрывая декабрьские лужи, вызывая улыбки и мурашки, куда ж без них.
- Да что такое, почему все так старательно пытаются вывести меня сегодня из депрессии, - всплеснула руками она, затягиваясь сигаретой, прежде, чем я успела взять ее за теплую ладонь, переплетая пальцы.
Я улыбалась, вплоть до своей остановки. А она не могла прийти в себя:
- Я не верю, мне кажется, я сплю или в коме.
- Тогда я в коме вместе с тобой.
- Это все как сцена из книги.
- Твоя жизнь вообще похожа на книгу.
- Детективную историю?
- Скорее триллер.
Я тихонько поманила ее, запечатлевая на щеке еле ощутимый поцелуй. И вышла в снежный занавес.

Порой, поддержка и внимание – самое малое, что мы можем сделать для других, но самое важное. Эта работа далась нам нелегко, так не было еще ни с одной. А кому-то все еще только предстоит ощутить на себе прелести странной кафедры. Но из этой истории я вынесла веру в чудо. И подтверждение тому маленький рождественский подарок – подпись от восемнадцатого декабря с пометкой «отлично». Спасибо.

Порой удивляюсь, как три бутылки вина могут изменить взгляды на вещи. Все то, что в обычной жизни кажется таким сложным, в подпитии становится легким и простым. Все можно починить, покорить, сделать.
Тот чудный момент, когда недостаточно пьяна для решения проблем личной жизни, но хорошенько надралась для создания идеальной курсовой. Да будет так.

Мысль материальна с огромной растяжкой во времени. Я почувствовала это на себе сейчас, ярче чем когда-либо прежде. Не знаю, радоваться ли, печалиться ли. Мне хотелось тепла и уюта, это тепло и уют было мне предоставлено. И мне правда безумно хорошо здесь, в новой комнате, как бы я не жаждала простора и свободы. И тот маленький пост-письмо к Деду Морозу, еще немного, и я поверю, что он выполнил его. Я знаю, что я хотела бы попросить у него в следующий раз, но это подождет. В этом году мне более ничего не надобно. Спасибо.

Чувствую себя потерянной. Казалось бы, так просто, переделать все дела, забыть о снопе эфемерных проблем. Только что-то не дает покоя. Что-то глубоко внутри.

С первым снегом, Москва!

Я люблю мечтать. Создавать свои миры, жить в уже кем-то придуманных. Я постоянно нахожусь на какой-то своей игровой платформе и совершенно неважно, делаю ли я уроки, сижу ли на лекции, еду в метро и т.д.
Когда я спрашиваю у других, любят ли они мечтать о чем-то, то чаще всего получаю положительный ответ и я надеюсь услышать что-то, что будет близко мне, найти такую же грезящую душу, но все, почему-то, сводится к :" Нет, ну надо просто же мечтать и все сбудется". Зеланд, Секрет и бла-бла-бла.
Но как, блять, объяснить людям, что я в свои 20 лет мечтаю, мать вашу, быть сейлор воином или прнцессой Серенити и что это никак не сбудется :\