Я не воскликну боле: "Аве, Цезарь". Ибо этот Цезарь совершенно другой и я предвижу, что последующие будут такими же.
С тех пор, как христианство поразило римлянин, я понял, что Римская Империя, какую я когда-то знал - обречена, вместе с тем, что я помню.
Новый бог силён и хоть говорят, что он милосерден, оный всепрощающей дланью рушит храмы Марсу и Юпитеру.
Мои боги не были столь лицемерны.
Жизнь мне дала смерть дракона, из зубов которого, я вырос, как молодой побег ясеня.
Я родился с оружием в руках, в окружении противников, и проливая кровь их, сражался до тех пор, пока Афина, она же Минерва, не останавила наш бой. И мы пятеро, без сомнения-самых достойнейших - стали братьями, что присягнули на верность Кадму, герою с которым построили Кадмею - крепость семивратных Фив.
Хорошие были времена - куда не глянь есть герой или полубог. Хоть и чудовищ было не счесть. А сейчас, измельчали. Впрочем, сколько себя помню - всегда мельчали.
Помню тот день, когда братья основали Рим. Кровь - отличный фундамент. Потомки троянцев с лихвой отыгрались за прежние поражения.
И вот сейчас я сижу на правом берегу Тибра у разрушенного Мульвийского моста и смотрю, как звёзды отражаются на глади воды.
Вон Европа - любовница Зевса, которую он спрятал от ревнивой жены, среди созвездий. Персей, что держит в руках голову Горгоны. А тут сам Геркулес. Разве новый бог мог сделать такое, чтобы запечетлить подвиг тех, кто в него верит? Мои сослуживцы говорят, что герои останутся в их сердцах. Ха! Где будет твоё сердце, когда его пронзит гладий?
Моим богам подвластно звёздное небо, а власть христианского учения не простирается дальше людских сердец.
И всё же - этого достаточно, чтобы побеждать.
Мы перешли Альпы и разгромили войска под Брешией и Вероной. Не так уж и плохо для милосердных христиан.
давно служу центурионом в армии Константина, хотя конечно мог бы служить и у Максенция. Но пока Максенций играл в политику в Риме, Константин сражался в Галлии. Так что мой выбор был очевиден.
Константин лично повёл кавалерию в бой. Нас встретили италики, солдаты гарнизонной службы и преторианцы. Гвардия цезарей. Отличные бойцы. Они единственные, кто дали нам достойный отпор. Как центурион - я бы никогда не отказался от службы таких людей в моём легионе.
Константин же упразднил преторианскую гвардию. Зато всех, кто бежал с поля боя Константин помиловал и принял в своё войско.
И это есть хваленное милосердие? Щадить трусов и развеять в пыль имена храбрецов?
Я до сих пор не понимаю, почему Максенций встретил нас здесь, а не в Риме. Солдаты что-то говорят про божественное знамение нового бога в небе.
Уж коли ты на поле боя, ты должен смотреть на врага, а не знамения, иначе какая-нибудь лихая стрела отправит тебя в Аид.
Я сплюнул в звёздное небо. Мои боги проиграли. И Рим падёт. Ведь люди забыли, что такое доблесть. И что у врагов она тоже есть.

Я сплюнул в звёздное небо ещё раз.